«Страсти Христовы» – сопли до пупа
Режиссёр: Мел Гибсон, USA
Ксения Филатова
специалист-религиовед центра «КРАСС»
Сама идея снять фильм на евангелический сюжет — всегда вызов. Когда обществу, когда конкретным конфессиям, когда морали, когда — всему понемногу. Попыток экранизации мотива, не нуждающегося в представлении, могучего уже тем немыслимым пластом общечеловеческой культуры, которая за ним постоянно незримо стоит, было и будет не счесть. Большая их часть безвозвратно канет в лету, как те апокрифические Евангелия, которые нынче благополучно известны лишь избранным знатокам — по поводу таких никто особо и не ломает копий.
Мел Гибсон, известный своей католической набожностью, пошёл в своём стремлении снять «Страсти» так далеко, как только мог зайти истово верующий человек. Во всех сообщениях о специальном показе фильма для Папы мне виделось одно — упорное стремление идти до конца. Наложи Иоанн-Павел II свой запрет на картину, Гибсон всё равно вывел бы её в прокат: он так видит, потому что именно так он видит своё служение, в этом символ его веры. И следует ли из этого обязательно, что он самый кроволюбящий?
Каждый шаг закованного Спасителя сопровождается новой и новой болью — от плетей, камней, кандалов, тернового венца, неподъёмного креста. Но гораздо глубже видна не физическая боль — хотя от неё Сын Божий на экране буквально раз за разом валится на камни, заставляя зрителя содрогаться. Боль душевная, ужасные муки Того, кто должен был искупить все человеческие грехи, вот что превращает «Страсти» в ужасающее, повергающее в шок действо. Самоубийство Иуды Искариота кажется лёгким, доступным и бессмысленным облегчением рядом с непрекращающейся мукой, растянутой на добрых два часа, сопровождающейся ухмылкой сатаны и каплями, каплями, каплями густой крови.
И всё это время вокруг - люди. Апостолы, Мария — Мать Скорбящая, гонители-первосвященники, римские солдаты, просто любопытная толпа. Сквозь череду измывательств над Христом зритель раз за разом выхватывает из этой толпы новое лицо, полное отчаяния, лицо человека, чьё горе невосполнимо. Но — тому должно случиться, так тому и быть, человеку не дано вмешаться в ход событий. И потому смерть Христа наступает в том же полном одиночестве, наедине с Богом, в руки которого Он отдаётся.
Режиссёр хочет, чтобы зритель это не увидел, но ощутил и оставил в себе это чувство, а потому осознанно не даёт ему отдушины финала — неминуемое Воскресение наступает в тишине, не изображая катарсис. Зритель покидает зал скорее не возвышенным, а опустошённым, высушенным этой кровавой пьесой, до конца титров пытаясь высмотреть что-то на пустом экране, по которому бегут молчаливые буквы. Мел Гибсон добился своего — посмотревший этот фильм не станет больше воспринимать страдания Христа как ритуальную фразу. Они станут для него реальностью. Вполне физической. Вполне ощутимой.
Собственно, что особенно привлекает в фильме, так это обилие кровавых сцен. Думается, что режиссер - вампир, которого никак не накормят. Может, это и есть истинное библейство, Может, это и есть любовь истинно верующих к своему единственному Богу - Христу? Может, но они его так убивали, Мэл Гибсон это очень красочно показал, что даже солдаты Гитлера и Джорджа Буша отдыхают. Хотел ли Христос иметь такую кровожадную паству?…
Не надо бы смотреть фильм - перестанете верить.
Новая религия:
Ссылки по теме: