| Издательство Ин | 10100100010011011 |
 |
| 101001000100110111001 |
| Издательство Ин | 10100100010011011 |
|
| 101001000100110111001 |
| Новости |
| Поэты |
| Каталог |
| Подписка |
| Вакансии |
| Сотрудничество |
| Где купить |
| Обратная связь |
Новинки: |
|
Беседу записала Марина Замотина, ответственный секретарь Московской организации Союза писателей России, литературный критик, заслуженный работник культуры России.
17 января 1860 года (по старому стилю) в семье мелкого лавочника Павла Егоровича Чехова в провинциальном Таганроге родился мальчик, которого назвали Антоном.
По новому стилю 29 января 2010 года в нашей стране и за её пределами отмечается 150-летие великого русского писателя Антона Павловича Чехова. В преддверии этого знаменательного юбилея мы встретились с лауреатами Литературной премии имени А. П. Чехова известными детскими поэтами Андреем Александровичем Тюняевым и Сергеем Васильевичем Еремеевым.
Сергей Еремеев:
– Новое время – новые песни. И, соответственно, новые книги. Однако приглядитесь к творчеству тех, кому в двадцатом веке и ныне оказывали и оказывают внимание читатели и зрители. Чеховские интонации, чеховские повороты, элементы чеховской философии. Джек Лондон, который в двадцатом столетии входил в число самых издаваемых на планете писателей, не скрывал своего уважения к Чехову и даже называл его в числе своих литературных учителей. Лично меня в Чехове всегда поражала его, если так можно выразиться, «кинематографичность». Читаешь – и всё представляешь воочию. Как в кино! Хотя кино в ту пору не было. Кстати, не из этого ли удивительного свойства таланта Чехова у ряда критиков родилось заблуждение: мол, Антон Павлович Чехов был только регистратором окружающей жизни, бытописателем, хроникёром. А один из маститых литературных приспособленцев советского времени «под настроение» даже отнёс Чехова к разряду писателей «чего изволите?». Ничего подобного! И в новом веке творчество Чехова остаётся великолепным образцом отечественной словесности, а главное – свободного духа образованных и широко мыслящих людей.
Андрей Тюняев:
– Первое и главное в моём отношении к Чехову. В своих произведениях он очень талантливо и весьма глубоко зафиксировал жизнь русского народа того времени. Своего времени. И в этом смысле Чехова можно назвать «русским Бальзаком». Однако у Бальзака – пространные романы, а у Чехова – относительно короткие формы. Но какова глубина! Вот уж воистину: «Краткость сестра таланта».
Второе за меня уже выразил современник Чехова и его издатель А. С. Суворин. Он говорил о чеховском герое Иванове, но это, в сущности, о самом Чехове: «Миросозерцание у него совершенно своё, крепко сложившееся, гуманное, но без сентиментальности, независимое от всяких направлений… Это позволяет ему смотреть прямо в глаза природе и людям и, нимало не лукавя, приветствовать живую жизнь всюду, где она копошится. Ничего отравленного какими-нибудь предвзятыми идеями нет у этого талантливого человека». Кстати, сам я давно обратил внимание на то, что именно свойственная некоторым людям предвзятость даже в нашем компьютерно-реактивном веке тормозит социальное развитие.
Андрей Тюняев:
– Любой литератор проходит пору ученичества, когда пишет «плохо и просто». У Чехова становление шло невероятно стремительно. Иногда кажется, что он сразу же стал писать «просто и хорошо». Однако на самом деле кропотливая профессиональная работа у литератора, однажды чего-то добившегося и не желающего снижать планку, идёт до тех пор, пока бьётся его сердце. Литературоведы отмечали, что Антон Павлович относился к литературному произведению как к тексту, соответствующему или не соответствующему его представлениям о художественном совершенстве. Известно, что образцом художественного совершенства Чехов считал «Тамань» Михаила Юрьевича Лермонтова.
Сергей Еремеев:
– А вот к произведениям многих других писателей, которые впоследствии стали классиками русской литературы, Антон Павлович Чехов зачастую подходил с карандашом в руках. Есть свидетельства о жесточайшей правке Чеховым произведений Льва Николаевича Толстого. В 1909 году – ещё при жизни Льва Толстого – в «Историческом вестнике» появилось следующее воспоминание о Чехове: «Один знакомый однажды видел у него сочинения Толстого; одну повесть Чехов всю исчертил карандашом и вставками.
- Что это Вы делаете? – спросил он у Чехова.
- Я исправлял повесть Толстого. Мне хотелось показать, как я бы её написал…
Таков Чехов, выступавший с конкретными критическими высказываниями о прозе литературного кумира Тургенева. Таков Чехов, редактировавший сложившегося мастера В. Г. Короленко. Таков Чехов, приучавший к литературной взыскательности молодые таланты своего времени.
Андрей Тюняев:
– Классики ленинизма широко использовали творчество Чехова для иллюстрации своих идей. И порой искусственно втискивали Чехова в свои опусы, переиначивая то, что реально было в его произведениях. Возьмите глубоко реалистичный и трогательный образ Оленьки из рассказа «Душечка». Это одна из русских женщин своего сословия и своего времени. Я бы даже сказал, что у неё прекрасное женское сердце, не утрачивающее любви к миру и людям, несмотря на все испытания. Однако название сделали нарицательным. «Душечками» стали именовать политических приспособленцев или, в лучшем случае, наивных жертв политики. А зачем?
Сергей Еремеев:
– Для меня удивительно другое. Как Чехову удалось то, что ему удалось? Огромное количество ёмких и прозрачных рассказов. Кропотливая редакторская работа. Почти постоянная врачебная практика. И поистине героическая по тому времени миссия в каторжный край – на остров Сахалин. Как тут не сравнить Чехова с глубоко уважаемыми им самим Пржевальским и Невельским. Чехов был и остаётся знаковой фигурой в мировой литературе. Чехов был и остаётся личностью глобального масштаба. Личностью, утверждавшей своей жизнью, своим творчеством, что в человеке всё должно быть прекрасно.
